Два дня и три ночи - Страница 54

– Действительно. Но оставим в покое сэра Антони. Какая роль во всем этом была поручена вам?

– Уже несколько месяцев здесь происходят странные вещи. Пропадают корабли. И люди тоже. Рыбакам кто-то несколько раз резал сети. Портились моторы яхт.

– Но вы же понимали, – вмешался я, – что таким образом капитан Стикс хотел помешать определенным кораблям оказаться в определенное время в определенном месте?

– Да все я понимал... – с горечью вздохнул Макдональд.

– Вам посоветовали проводить расследования по этим таинственным случаям так, чтобы они не приносили никаких результатов, – отечески ласково сделал вывод дед Артур. – Да вы оказались просто находкой для них, сержант. Человек в вашем возрасте, с вашей репутацией, с вашим мировоззрением, короче говоря, человек вне всяких подозрений... Но скажите мне, что они замышляют?

– Клянусь честью... – произнеся это слово, сержант осекся, значит, честь его действительно еще не потеряна, – не знаю, адмирал.

– Действительно не знаете?

– Нет.

– А почему вы уверены, что ваши сыновья живы?

– Я их видел три недели назад на борту «Шангри-Ла». Они чувствовали себя хорошо.

– Неужели вы настолько наивны, что верите в их счастливое возвращение, когда бандиты закончат свои грязные дела? Ведь они стали опасными свидетелями, они могут опознать преступников и дать показания против них.

– Стикс обещал мне, что с ними не случится ничего плохого. Он сказал, что только дураки применяют насилие там, где можно обойтись другими средствами.

– Значит, вы думаете, что до убийств не дойдет?

– До убийств? Почему вы говорите об убийствах?

– Кэлверт! Угостите сержанта порцией виски.

Что и говорить, адмирал не слишком заботился о сохранении моего неприкосновенного запаса. Еще несколько гостей – и я стану банкротом. Нужно было напоследок использовать остатки былой роскоши, поэтому я угостил сержанта и угостился сам. Через несколько секунд сержант поставил на столик пустой стакан, и я не отстал от него. Мы отправились в машинное отделение. После возвращения сержант принял вторую дозу. Его лицо было бледно.

– Я сказал, – продолжал дед Артур, – что мистер Кэлверт произвел сегодня разведку с воздуха. А теперь добавлю, что пилот вертолета в результате встречи с бандой Стикса был убит. И еще добавлю, что в течение последних шестидесяти часов были убиты два моих лучших агента. А теперь пришла очередь Дэвиса. Вы видели, что с ним сделали. Кто будет следующим? И после этого вы верите, что имеете дело с благородными разбойниками? И что вселяет в вас уверенность, да какую там уверенность! – хотя бы слабую надежду на то, что с находящимися у них в руках заложниками ничего не случится?

Лицо Макдональда приобрело нормальный оттенок, его взгляд стал твердым и холодным.

– Чем я могу быть вам полезен? – спросил он.

– Сейчас вы с Кэлвертом отнесете Дэвиса в комиссариат. Вы потребуете произвести вскрытие: нам необходим официальный документ, который впоследствии мог бы фигурировать в суде, – остальные трупы, скорее всего, никогда не будут найдены. Потом вы отправитесь на «Шангри-Ла» и сделаете то, что, собственно говоря, и ожидает от вас Стикс, – предоставите ему полную информацию о происшествии, исключая, естественно, нашу беседу. Вы сообщите ему, что мы привезли Дэвиса и итальянца, что мы очень спешили, а главное, скажите, что, подслушав обрывок нашего разговора, вы поняли, что мы уходим отсюда как минимум на два дня. И еще. Вы знаете, в каком месте перерезан кабель?

– Я сам его перерезал, – вздохнул сержант.

– По возвращении с «Шангри-Ла» вы восстановите его. На рассвете. И сразу же, на рассвете, вы должны скрыться. Вы, ваша жена и ваш сын. Если хотите остаться в живых, вам нужно надежно спрятаться на ближайшие тридцать шесть часов. Вы поняли меня?

– Я понял, что делать, но не понял, зачем вам это нужно. Хотя... Не объясняйте. Я все сделаю как надо.

– И последнее, сержант. У Дэвиса не было семьи... Мало кто из моих сотрудников имеет семью. Иногда это удобно... Короче говоря, на местном кладбище ему будет так же хорошо, как на любом другом. Организуйте все так, чтобы похороны состоялись в пятницу после полудня. Мы хотим принять участие в церемонии. Кэлверт и я.

– В пятницу? Но ведь... Но ведь это уже послезавтра!

– Да, действительно, это послезавтра. Но к тому времени гнойник будет вскрыт. Ваши дети вернутся домой.

Сержант посмотрел на командира долгим взглядом и после паузы спросил:

– Откуда у вас такая уверенность, адмирал?

– У меня нет такой уверенности. Но взгляните на Кэлверта. Он знает, что говорит, а если говорит – делает. К несчастью, положение об охране государственной тайны не позволит вам когда-нибудь рассказать друзьям или родственникам, что однажды вам посчастливилось работать вместе с этим человеком. Филипп Кэлверт сделает все, что возможно. А если придется совершить невозможное, думаю, он совершит и это. Я знаю, что если на нашей планете есть человек, который в подобной ситуации может добиться успеха, то этот человек – Кэлверт.

Я прослушал этот панегирик достаточно спокойно: кэлвертизм в речах деда Артура, находящегося в хорошем расположении духа, принимал всепланетарные масштабы не впервые. Меня даже удивило, что он не расширил сферу моего авторитета до границ солнечной системы. Но Макдональд внял патетическому тону деда Артура и по-настоящему расчувствовался.

– Бог ему в помощь... – прошептал он, опустив голову.

Ну да, конечно. Если бы все они возложили хотя бы часть своих проблем на Бога, я чувствовал бы себя гораздо спокойнее. Но они ровными штабелями складывали их на слабые плечи некоего Кэлверта, который отнюдь не был посланником Божиим на нашей многогрешной и многострадальной земле.